Хунчуань тайцзи 洪传太极

Материалы > Истоки Хунчуань тайцзи

Истоки Хунчуань тайцзи

Перевод В.Нестерова

 

Образец названия Хунчуань тайцзи (洪传太极- тайцзицюань в передаче Хуна) ещё более красив.

 

Китайская культура очень древняя, поэтому тайцзицюань является необычным цветком в сокровищнице китайской культуры. Глубина влияния тайцзицюань распространена очень далеко и уже превзошла воображение людей. Более того, является редкостью вплоть до того, что уже превратилось в человеческом понимании в регламентирующий канон китайской культуры. Бесчисленное множество различных стран и множество людей с различным цветом кожи подверглись воздействию его (тайцзицюань) огромной сверхъестественной силы привлечения. Хунчуань тайцзицюань как раз и является «тайцзи в парке» широко передаваемый и далеко распространившийся, является отражением весьма новой ветви (тайцзицюань). Как раз в тот момент, когда вдруг выступает жизнеспособность всего сущего подобно козам весной, сайт Хунчуань тайцзицюань устанавливает связи, удвоив восприятие людских забот и любви Хунчуань тайцзицюань, который прошёл через современную передачу посредникам, всем встреченным и сильно любящих и симпатизирующих (тайцзицюань).

Для чего «Хунчуань тайцзицюань»? Господин Хун Цзюньшэн (洪均生) – это тот, кто занимался передачей тайцзицюань. Господин Хун Цзюньшэн, родом из провинции Хэнань (河南), с детства был слабого здоровья и много болел. Потом сопровождал мастера Чэнь Факэ (陈发科), потомка в 17 поколении по тайцзицюань клана Чэнь (陈), у которого тренировал тайцзицюань в Пекине 15 лет без перерыва и только из-за бытовых причин вынужден был расстаться со своим наставником, и проживал в городе Цзинань (济南). В 1956 году снова вернулся в Пекин, чтобы поклониться и увидеться со своим наставником, чтобы получить отборные кулачные методы и секреты кулачной теории. Глубина (искусства), приобретённая наставником Чэнь Факэ на склоне лет в боксе, была самой лучшей и к тому же, в конечном итоге, имел отличный результат. По прошествии нескольких десятков лет глубоко и кропотливо исследовал, не говоря уж (о его) теоретической системе или практической способности (умению), лично создал единое целое и один создал целый хребет (системы тайцзицюань). К тому же широко принимал учеников и имел много последователей по всему свету. Хун передавал характерный тайцзицюань, который уже получил в обществе широкое распространение, а мы называем это, говоря «Хунчуань тайцзицюань». Для этого названия имеются четыре причины.

Во-первых, тайцзицюань является ценным культурным наследием отечества, где множество методов собраны в один и разделение на школы не отходит от основного. Не принимая во внимание какие-то отличия школ, кто передал и кто обучал, все в равной степени являются тайцзицюань. Забывшие это, тут же отходят от корней. Тайцзицюань в ходе своего исторического формирования в разных манерах и школах, однако, не принимая во внимание до какой степени (школы) разграничены, они все являются тайцзицюань, только лишь не более как разная манера (исполнения), только и всего. Если слишком сильно акцентируют внимание на «неком клане», «некой школе», то это будет постановкой с ног на голову. Перенимание тренировки сюэ лянь (学练) также является перениманием тайцзицюань, а не «стиля - 式 ши», в противном случае кулачные методы не могут быть самыми лучшими, а теоретические методы не могут быть тайными. Если использовать эти ответвления, то потеряешь его (тайцзицюань) корень. Элита китайской нации стремится терять! То тайцзицюань, что пропагандировал наставник Хун, является добрым примером изучения основ тайцзи клана Чэнь, смешивая и, принимая участие, самолично создавал (его) на собственном опыте в соответствии с законами и методами тайцзицюань, одинаково с предшественниками преемствовал единый хребет (тайцзицюань). Добрый пример на протяжении всей жизни также в своё время снова и снова подчёркивался, что моя тренировка – это вещь семьи Чэнь. Определяя место «Хунчуань тайцзицюань», подчеркиваем, что главное – в будущем, а не в прошлом и, прежде всего – это тайцзицюань, а только, во-вторых - характер передачи Хуна.

Во-вторых, господин Хун Цзюньшэн регулярно, при обучении и практике, сам формировал теорию и манеру. Хун передавал тайцзицюань, произошедший из тайцзицюань клана Чэнь и, опять же, развивал тайцзицюань клана Чэнь. Наставник Хун энергично всю жизнь собирал и размышлял о том, что передал наставник Чэнь Факэ в этом кулачном искусстве, имеющий творческий характер развития. Хотя названия форм, тренируемых комплексов, называют по-прежнему как у клана Чэнь, однако каждое действие кулачного принципа и методы применения, все имеют относительно большие различия. Наставник Хун всю жизнь непрерывно совершенствовался и, развиваясь, проводил изыскания. Во многих теориях и на практике не только развивал тайцзицюань клана Чэнь, но к тому же отфильтровал много истины и лжи в области тайцзицюань. Когда называем это как «Хунцюань 洪拳 – кулак Хуна», то нам не должно быть стыдно за это – название соответствует содержанию. Например, выдвинутые наставником Хуном теории «поясница является осью телеги - 腰为车轴», «стой словно уравновешенные весы -立于平准», «безразличное равновесие - 随遇平衡», «центр тяжести нельзя как угодно перемещать重心不能随便移动», «теории общего вращения и вращений вокруг своей оси (公转与自转- гунн чжуань и цзы чжуань)», «теория шунь чань (顺缠)и ни чань(逆缠)». В особенности его (теория) шунь чань (顺缠)и ни чань(逆缠) – это научное описание теории, что «тайцзицюань – это метод спиралевидного кручения чань фа - 太极拳缠法也». Разъяснил теорию «двойной тяжести 双重шуан чжун», теорию пристального взгляда с фиксированием цели и прочие, всё ещё больше обогатил и развил сокровищницу теории тайцзицюань. Ныне бесчисленно распространяется по всюду и по всей отчизне люди с горячей любовью тренируются соответственно в этих комплексах, со нравами и обычаями клана Чэнь, в накопленных приёмах с душевной силой и в манере тайцзицюань наставника Хуна, подтверждая и разумея создание нового и развитие научного характера и правильность тайцзицюань Хуна, засвидетельствовав существование переданной манеры Хуна.

В-третьих, обладающей манерой Хуна, тайцзицюань уже распространён в обществе, стал объективным бытием и одинаково приобрёл общественное признание. Ученик наставника Хуна, Хэ Шугань (何淑淦), последовавший за наставником при обучении в Цзинани, где в это время находились, преподававший тайцзицюань, учитель Сунь Цзисянь (孙继先), преподававший багуа (八卦) и тайцзицюань, учитель Го Чжушань (郭铸山), а также учитель Чжэн Юцяо (郑幼桥) (внук Чжэн Баньцяо (郑板桥)) и другие известные мастера, все говорили нам, что то, что мы тренируем является «кулак в передаче Хуна – 洪传拳хунчуань цюань». Ныне в Цзинане, Сюйчжоу (徐州), Гэцзэ (渮泽) и других местах Хунчуань тайцзицюань повсеместно звучит громко. Наставник Хун, хотя то, что в своё время передавал, снова и снова акцентировал на том, что наша тренировка – это тайцзицюань стиля Чэнь, однако в разное время во всяком случае написал на плакате «Хунчуань тайцзи» для посылки ученикам, разъясняя, что наставник Хун выступает за гармонию и согласие. После его столетнего юбилея (последователями) берётся его творческий кулачный метод, чтобы превознести характер, переданный Хуном. В Японии, США, а также в прочих местах внутри страны, уже взаимно один за другим создались исследовательские общества «господина Хун Цзюньшэна» и «передача кулака Хуна». Поэтому преемники называют это как «Хунши - 洪式стиль Хуна» и «Хунчуань – 洪传 в передаче Хуна» и тому подобными названиями, что в равной степени не более чем известность соответствующая ему (Хуну).

В-четвёртых, говоря «Хунцюань 洪拳 – кулак Хуна» - это является спрятанным входом этого мнения, а уменьшение – ненужное беспокойство. Что касается сущности дела и разговора о тайцзицюань, то уже имеются такие несколько больших направлений, как Чэнь (陈), Ян (杨), У (吴) и Сунь (孙). Разные направления со всего лишь разными характерами, которые всё по-прежнему не выдвинули стандарт в тайцзицюань. Говорят о «Хунчуань тайцзицюань» не в смысле стиля ши (式), поскольку воплощение сущности характерных черт тайцзицюань в избавлении от некоторых ненужных отгадок, сомнений и споров в обществе. Кроме того, появление направления также является неизбежным результатом хода развития тайцзицюань. Этой его основной целью является продолжение развития духа тайцзи ещё дальше, сильно прославляя отечественную культуру тайцзи. Добрый наставник (Хун) Цзюньшэн всю жизнь был безразличен к славе и выгоде, благодушен и, похоже, что скромен, в жизни не конкурировал ни с кем, не пытался ничего затребовать, использовал кулачное искусство для собственного удовольствия, проводил научный поиск в боевой науке.

 

Автор Чэнь Чжэньшэн (陈振声)

 

На фото автор статьи с наставником Хун Цзюньшэном

 

 


Перевод В.Нестерова

 

Записи воспоминаний об изучении кулачного искусства.

 

Человеческий век господина Чэнь Факэ.

 

В провинцию Хэнань, округ Вэньсян в обычную деревню Янцунь (阳村) во времена династии Мин в седьмой год Хунъу (洪武) из провинции Шаньси местности Хундун (洪洞)Дахуайшу (大槐树) переселился основатель династии Чэнь Бу (陈卜), который и назвал это место как Чэньцзягоу(陈家沟), где методы тайцзицюань передавались из рода в род. Высший по мастерству, последователь мастера в 14 поколении Чэнь Чансина (陈长兴), Ян Лучань (杨露禅), обучал кулачному искусству в Пекине в пяти местах, и чья репутация была прославлена в миру. Господин Факэ (发科) по прозвищуФушэн (福生) является правнуком господина Чэнь Чансина (陈长兴) и третьим сыном господина Чэнь Яньси (陈延熙), который являлся знаменитым наставником кулачного искусства клана Чэнь в 17 поколении. Жена господина Факэ (发科) родила двух сыновей и дочь. Старший сын Чжаосюй(照旭) по кличке Сяочу (晓初) в детстве имел первое имя Сяолун (小龙). Второй сынЧжаокуй (照奎) в детстве имел имя Тайбао (太保), а имя девочки было Юйся(豫侠). В соответствии с анналами Дунхуа (栋华) имеются внуки Сяован (小王) и Сяосин (小兴) – все сыновья Чжаосюя (照旭). Сына Чжаокуя (照奎) зовут Юй (瑜). Все они могут передавать это семейное кулачное искусство.

 

Повод, по которому Факэ прибыл в Пекин для передачи кулачного искусства.

Перед 1928 годом двоюродный племянник господина, Чжаопи (照丕), работник лавки по лекарственному сырью, в которую он перевозил товар под охраной по прибытии в столицу. Проживал в аптечной лавке Тяньхуй яохан (天汇药行) снаружи парадных дверей шлифовальной фабрики и в Пекине уже время от времени проводил занятия по тайцзицюань. Из тех, кто тренировался, не было таких, кто не знал бы, что Ян Лучань изучал рукопашный бой в Хэнаньском Чэньцзягоу. Люди слышали, что Чжаопи (другое прочтение имени – Чжаопэй) является потомком клана Чэнь, да ещё и мастер по этому кулачному искусству, поэтому он имел множество обучающихся. По прошествии времени его пригласили на высокое жалование в особую муниципальную резиденцию города Нанькин (南京).Господин (Чэнь Факэ) лично говорил: «В это время у Чжаопи училось множество людей. Кулачная последовательность ценилась больше всего и преподавалась целиком, а приношением при приёме на службу (в Нанькине) являлось высокое жалование в 200 юаней каждую неделю. Поскольку изучающие поставили его в затруднительное положение, чтобы он не отправился (в Нанькин), сожалея о половине пути бесполезного обучения. Чжаопи видел настроение масс и, не в силах расстаться с ними, пребывал в положении «ни взад, ни вперёд», продолжая рассматривать сложившуюся ситуацию со всех сторон, говорил: «Мой кулачный метод изучался у третьего дяди (младшего брата отца). Кулачное искусство моего дяди выше моего стократно и (моя передача) не сравнима с передачей кулачного искусства приглашённого мной дяди, который прибыл в Пекин. Я направляюсь в Нанькин устраиваться на работу, а обе стороны отрекаются от выгоды. Поэтому чистосердечно и пригласил своего дядю прибыть в Пекин». Господин лично говорил: «Я в 1928 году прибыл в Пекин. Во время начального пребывания в своё время проживал в доме учеников Лю Цзычэна (刘子诚) и Лю Цзыюаня (刘子元), где обучал их первому и второму комплексам стиля Чэнь, а также комплексам с одним мечом дань дао (单刀) и двумя мечами шуан дао (双刀). Их дом находился в большом дворе с рощей из китайских фиников. У них были две девочки с именами Юэцю (月秋) и Юэхуа(月华). В дальнейшем они тоже неплохо учились». (Я в своё время видел демонстрацию (комплексов) обеих сестёр вместе. Они были с двумя завязанными косичками и были одеты в короткую одежду одного фиолетового цвета. Тренировали (комплексы) таким образом мягко, легко и подвижно. Прыжок вперёд в форме Чуань со (穿梭), поперечный прыжок формы го шэнь бянь(裹身鞭), развёртывание ноги в форме Де ча (跌岔), где прыжок обычно был значительно далее чжана(китайская сажень равная примерно 3,2 метра), а ноги разворачиваются при этом икрой ноги приклеиваясь к земле, что действительно является возможным при успешной (тренировке) и прекрасных природных данных. Я в 1956 году ещё раз отправился в Пекин и посетил Цзычэна, который страдал от полупаралича и только начал выздоравливать. Цзыюаньсам более не тренировался. Тем более ему можно было только глубоко посочувствовать в связи кончиной двух дочерей, которые умерли, заразившись скарлатиной!) В то же время в ушуистких кругах Пекина в основном были такие известные люди, как Сюй Юйшэн (许禹生) (кличка Чунхоу 宠厚), Ли Цзяньхуа (李剑华) (обучался в пекинском университете и имел весьма хорошее мастерство по багуа), Лю Мусань (刘慕三) (уроженец провинции Цзянсу (江苏), уезда Уси(无锡), был начальником пекинского телеграфного бюро и был искусен в тайцзицюань стиля У (吴)), Лю Жуйчжань (刘睿瞻) (врач) и ещё Шэнь Цзячжэнь (沈家祯) (в 1963 году написал книгу «Тайцзицюань стиля Чэнь (陈式太极拳 чэнь ши тай цзи цюань)» и получил известность) и другие, все учившиеся у Чэнь Факэ. В разное время за 30 лет он обучил множество людей. Я – один из тех, кто изучал кулак и прошёл обряд байши (拜师 – обряд по официальному приёму в ученики) в 1930 году. К сожалению, из множества учеников, ни один не смог добиться такого же глубокого и высочайшего мастерства в искусстве, как Ян Лучань (杨露禅) и я, на самом деле, не подходил по природным данным в ученики наставника и являюсь должником за обучение наставником.

 

Благодаря болезни я изучаю кулачное искусство.

 

Счастливая встреча с наставником.

Я с детства много болел и был хилого телосложения. В возрасте 17 лет из-за болезни вынужден был прекратить обучение, а в возрасте 20 лет падал в обморок и сам понимал, что источником болезни является ленивость в движении, а именно сила исправляется долгими упражнениями, поэтому каждое утро выходил на двухчасовую прогулку, и частенько прогуливался по известным местам в Пекине и в Цзинани. С тех пор как болезнь отступила, тело также окрепло. Однако, всякий раз при смене одежды на стыке сезонов весна – лето, лето – осень, когда мороз и зной изменяются скачкообразно, здоровье по-прежнему не прибывало. Зимой 1929 года внезапно заразился во время зимней эпидемии и пролежал на кровати три месяца, а поправился только в 1930 году. Сосед по больнице Чжоу Хуайминь (周怀民) (по прозвищу Жэнь (仁) из уезда Уси (无锡), служащий по снабжению пекинского телеграфного бюро, любящий рисовать пейзажи, который ныне является членом народного реформирования и контроля) познакомил с пекинским соседом господином Лю Мусанем (刘慕三), и с этого времени начал изучать тайцзицюань стиля У (吴). Несколько месяцев спустя в пекинской прессе увидел маленькую заметку, помещённую туда знаменитым театральным исполнителем ролей в амплуа героя-воина,Ян Сяолоу (杨小楼). У которого, после обучения кулачному искусству у наставника Чэнь Факэ, вернулось здоровье и он снова мог выступать в представлениях со сложными номерами и пением. Поэтому последовательно вверился, как начинающий ученик, заблаговременно приглашённому для преподавания кулачного искусства в семью Лю (Мусаня), наставнику Чэнь Факэ. Тогда же старые ученики Лю служащие телеграфного бюро, более 30 человек, все пришли. Я также с этих пор поклонился уважаемому Чэнь Факэ как учителю. Во время моего начального обучения тайцзицюань стиля У, наставник Лю (Мусань) говорил: «При изучении этого кулачного искусства следует действия замедлять. Чем медленней тренируешь, тем лучше мастерство». Опять же только при лучшем мастерстве, возможно, тренироваться медленно. Наставник Чэнь на первоначальном прибытии в дом Лю (Мусаня) продемонстрировал первый и второй комплексы стиля Чэнь. Мы все приготовились к часовому и большему промежутку времени, чтобы взирать с почтением на кулачные методы знаменитого наставника и не предполагали, что для тренировки обоих комплексов используется лишь 10 минут с небольшим и, что второй комплекс к тому же с молниеносными продольными прыжками и сотрясением стоп так, что звук сотрясал черепицу дома. После демонстрации наставник Чэнь чуть посидел и тут же попрощался. Поэтому мы все во множестве стали обсуждать. Кто-то говорил – разве можно так быстро тренироваться в соответствии с правилом для разъяснения «движения подобны вытягиванию шёлковой нити (运动如抽丝 юнь дун жу чоу сы) и разве не разорвётся вытягиваемая нить? Некоторые говорили, что сотрясение стоп не сочетается с законом «уверенно шагать подобно движениям кошки (迈步如猫行 май бу жу мао син)». Наставник Лю по этому поводу сказал: «Хотя действия быстры, тем не менее, округлы, хотя и имеется выброс силы цзинь, а он (Чэнь) опять таки расслаблен. Если уж мы пригласили его прийти, то тогда необходимо учиться, пока не изучим полностью (первый) кулачный комплекс и далее попросим об изучении туйшоу. Если по сравнению со мной он будет сильнее, то в таком случае продолжим изучать второй комплекс». Так и сказал «будем изучать!». В начале обучения я обратился к наставникуЧэнь Факэ с вопросом: «Действовать, в конце концов, следует быстро или медленно?» Наставник ответил : «В начале обучения следует тренироваться медленно для того, чтобы добиться правильной манеры держаться. Чтобы умение и навыки творили чудеса, требуется долгое время и, после этого естественно можно действовать быстро и устойчиво. Поэтому во время схватки с противником скорость изменяется в зависимости от действий противника. Медленная тренировка – это метод обучения и не является главной целью. Однако, медленные движения относительно длительное время с нагрузкой на ноги, также имеют пользу». С этого момента я спокойно начал учиться. Однако мои методы изучения стоит упомянуть для справки. Моим методом изучения кулачного искусства являлось то, что сначала смотрел, а потом тренировался. Благодаря тому, что более 30 моих товарищей по учёбе, являлись рабочими и служащими пекинского телеграфного бюро, и только я один был новичком, не работающим в нём, а я, приходя раньше их, ради приличия разрешал учиться сперва старшим ученикам, которые, закончив учёбу, шли на работу. Я же, в итоге, дожидался конца их учёбы и, только тогда учился сам. Таким образом, глядел несколько дней, ощущая, что гляжу на это более опытно, и в сердце скоро в общих чертах стало понятнее. Обучение кулачному искусству моего наставника дало мне шанс, чтобы смотреть. Вне зависимости от числа учащихся, он всегда обучал поочерёдно. К примеру, было 20 учащихся, каждому учащемуся он показывал пример 5 раз и тогда мне можно было посмотреть это 100 раз. Внутри моего мозга сначала появлялся отпечаток внешнего вида, поэтому во время моего изучения было легко усвоить материал. После этих нескольких дней я опять же выделил порядок детального просмотра. Сначала рассматривал технику рук (手法 шоу фа), далее рассматривал методы стоек и перемещений (步法), опять же рассматривал и метод глаз (眼法 янь фа) и методы координации всего тела и время. В своих первых шагах я держал в памяти стандарты времени и направления действий всего тела. Однако целиком комплекс тренировать могли не часто (каждый день тренировали только два раза), а отдельные схемы, тем не менее, могли тренировать не мало. Его методом являлось выучивание схемы и по порядку я обращался к своему наставник за оказанием примера действия. Мой наставник также не надоедал своей назойливостью, а имел стремление обязательно откликаться на просьбы. Мои действия и действия, показанные наставником, бывали слегка не схожи. В таком случае действия повторялись более 100 раз и непременно, после того, как они становились исчерпывающе похожи, всё завершалось. Таким образом я с 1930 года изучал кулачное искусство у наставника до 1944 года в течении 15 лет. С тех времён до 1956 года, когда я был в разлуке с наставником 13 лет, кулачные формы моего наставника, вплоть до того, что образец поведения в них, смог очень демонстрироваться в моём мозге как в кино. Я говорил пришедшим с шаньдунского радио товарищам: «Я из-за слабого здоровья изучал комплексы и хотя был ленив и с низким уровнем мастерства, однако мозг, тем не менее, ещё не был ленив и до сих пор стоит перед глазами (то, что делал наставник)». Вот почему в 1956 году я снова вернулся в Пекин, чтобы нанести визит наставникуЧэнь Факэ с просьбой о повторе занятий. После просмотра моей тренировки первого и второго комплексов мой наставник сказал: «Кулачные формы безошибочны, мастерство также имеет не малый прогресс». Говорили о моих методах изучения кулачного искусства и снова разговаривали о методах тренировки моего наставника.

 

Мастерство целиком в упорной тренировки.

Наставник Чэнь Факэ: «Изучение боевого ещё более трудно чем изучение письменности. Чтобы изучать письменность лишь нужно смышлено и хорошо запоминать (иероглифы), тогда можно будет, свободно манипулируя (кистью) писать сочинения. При изучении боевого, следовательно, требуется не только правильное изучение, а к тому же требуется тренироваться, добиваясь тщательного оттачивания техники. Настойчиво тренироваться и незаметно для себя поддерживать мастерство тренировки всего тела, только тогда возможно, что при применении действия противником, ваше применение будет естественным. Поэтому необходимо связывать изучение и тренировку». Мой наставник говорил мне: «У меня было два старших брата, которые ещё в молодые годы из-за широкого распространения эпидемий ушли из жизни в разное время. Я родился после того, как моему отцу исполнилось 60 лет. С детства из-за того, что родители страстно любили меня и не ограничивали меня в еде, то внутри живота появилась некая болезнь кала-азар (по-китайски звучит как痞块 пи куай) и при каждом приступе болезни боль могла заставить меня кататься по кровати. Хотя чётко было понятно, что тренировка боевого поможет избавиться от болезни, однако из-за хилого здоровья и лени и того, что родители не держали в строгости, то до 14 лет долгое время, можно сказать, не имел никакого мастерства. В то время мой отец испытывал скорбь, его традиционно и торжественно пригласили для обучения его принца и ему было недосуг заботиться обо мне. Старший брат из родни отца составлял мне компанию. Обычно вместе выходили в поле на работу и вечером часто вместе с младшими и старшими сородичами собирались вместе и беседовали. Все вместе показывали на меня пальцем и говорили : «И это их поддержка! Выходящее из поколение в поколение мастерство достигло его (отца) этого ребёнка 14 лет ещё и больного таким образом. Разве это требовалось от него в течение всей жизни?». В то же самое время, хотя и молодой, слушал эту беседу и очень стыдился и, сам следуя чувствам, утвердился в намерении, что ни в коем случае никогда не смогу отказаться от занятий кулачным искусством. Подумал о мастерстве своего старшего брата и, что необходимо лишь сравняться с ним и уже полностью страстно желал этого. Однако одинаковая еда, одинаковый ночлег, совместный выход в поле, а также совместные тренировки в кулачном искусстве, то моё мастерство, если действительно продвигалось вперёд, то и его также продвигалось вперёд. Как же тогда сравняться с ним? В связи с этим каждый день ел без удовольствия и спал неспокойно. Три дня спустя, встав утром и отправившись в поле, пройдя пол пути, мой брат вдруг вспомнил, что забыл взять в сегодняшнюю дорогу инструмент для работы. Он заставил меня быстренько сбегать и вернуться назад, говоря: «Я медленно пойду и подожду тебя». Поэтому я, непрерывно прыгая и подпрыгивая по земле, сбегал обратно домой и догнал своего брата. Находясь, всё время в движении, возвращался домой, я ел и в своём уме размышлял о сказанной братом фразе «Ты сбегай быстро, а я медленно пойду и подожду тебя». По отношению к тренировочной работе, если бы я однажды в этом случае не стал равняться с братом, то разве бы я смог в будущем прибавить в мастерстве в несколько раз? Начиная с этого, я тайно тренировался и далее не сообщал об этом брату. Каждый день после еды он отдыхал после обеда, а я тренировался в кулачном искусстве. Каждый день самое меньшее тренировался 60 раз, а наибольшее 100 раз. Если отдаваться всецело этому три года и более, то к моим 17 годам болезнь кала-азар внутри живота полностью исчезла, здоровье улучшилось и стало крепким. Я раньше обращался к двоюродным братьям с просьбой о разъяснении методов туйшоу и только тогда обратился с просьбой об обучении туйшоу к своему (старшему) брату. Он усмехаясь сказал: «мои старшие ученики и племянники все отведали моего кулака, а в следствии того, что ты был мал годами и хилый, то я и не рисковал ударить тебя. Ныне твоё тело полно сил и выдержит взбучку!» Словом мы приступили к состязанию. Он в основном хотел бросить меня и таким образом стремился три раза перевернуть меня и бросить. Мой брат рассердился, и, обращаясь к родственникам, сказал: «Это кулачное искусство соответствует какому-то секрету. Мы не могли (так) натренироваться. Вы посмотрите, включая прошлое безнадёжное состояние, тем не менее, превзошёл меня». Фактически же, в эти три года, моего отца не было дома. Откуда же тогда пришёл какой-то секрет? А всего на всего в течении этих трёх лет наблюдал за приёмами и изучал правила поведения, тяжёлые тренировки, вот и всё». Наставник Чэнь говорил: «В это время мой отец вернулся домой с чужой стороны и увидел, что моё исполнение комплексов ещё более продвинулось вперёд. В зимний сезон этого года однажды старик обрадовался и, стоя на месте, позвал всех сыновей и племянников сразу, попробовать атаковать его. В это время моему отцу уже было 80 лет, на теле был надет ватный халат, плюс куртка для верховой езды, а обе кисти были спрятаны в рукавах. Руки детей вошли в жёсткое соприкосновение с телом старика и, лишь заметив небольшое вращательное движение, все мы немедленно беспорядочно повалились на землю». Наставник лично говорил: «Я, если и выпускаю (силу) в человека, то с необходимым уводом и раскрытием рамок и образ этого маленького движения в состоянии повысить результат. Моё мастерство всё же значительно хуже». Однако, после того как мой наставник прибыл в Пекин, я увидел как он и имеющие мастерство Сюй Юйшэн (许禹生),Ли Цзяньхуа (李剑华) и другие изучали приёмы. Где также было одно поворотное движение и тут же на выходе подвергаешься воздействию выпуска силы, где можно было увидеть, что мастерство наставника также в высшей степени чудесно. Эта разновидность прогресса также не расстаётся с иероглифом «тренироваться (练 лянь)». Гу Люсинь (顾留馨) говорил: «Наставник Чэнь, прибыв в Пекин, несколько десятков лет, тренировал кулачное искусство 30 раз каждый день». Я хотя и не слышал разговора наставника об этом, мой наставник при каждом проживании на квартире вскоре, вне квартиры, на лежащих на земле кирпичах, обязательно имелось несколько рядов разбитых вдребезги. Мой наставник в свободное время, сидя часто использовал кисти для взаимных вращений и приказывал мне действовать таким же образом. В то время я не понимал, что за мастерство у этой тренировке и только потом осознал, что это и есть познание на личном опыте мастерства метода спиралевидного кручениея (缠法чань фа).

 

Имеющая большое воспитательное значение фраза «обращать внимание на тайну отборных методов (理精法密 ли цзин фа ми)».

Мой наставник часто говорил: «Кулачное искусство необходимо изучать утончённо и скрупулезно, только тогда возможен прогресс при тренировке шаг за шагом. Труд (гунфу 工夫), труд и ещё немножечко труда и выйдет небольшой результат. Низшая разновидность труда одинакова со мною, поэтому и результат такой же, как и я. Если низшая разновидность труда по отношению ко мне сравнительно глубока, то и успех непременно превзойдёт меня. Эту образованность невозможно нажить бесчестным путём и загребая жар чужими руками». И ещё говорил: «Любое мастерство потомства знаменитого рода имеет предпочтительную оговорку преемственной связи и, тем не менее, нет права на наследование, так как относительно мастерства не является собственностью и предметом каждого потомка и как раз само собой разрушается наследниками. Некоторые приходили учиться и я сожалел, что не мог доискаться до их сущности, очень быстро позволял им изучить мастерство и, однако сделал упущение. Обучаться кулаку (следует) только с хорошим проводником, а форму следует пройти самому. Пройти можно и быстро и медленно, далеко и близко. И возможно, не так ли достигается место назначения (цель) и зависит от них самих. Впрочем, правильное направление или нет, однако полностью зависит от проводника». Мой наставник во время обучения кулачному искусству на личном примере описывал, как сам тренировал кулачное искусство, преуспевая в развитии и, всесторонне беседовал о приобретённых качествах человека и методах тренировки. Он говорил: «Человеческие природные качества хотя имеют различия в способностях и неповоротливости и взаимно отличаются, тем не менее не слишком отдалены. Несколько способных учащихся в начальный момент обучения обязательно воспринимают относительно быстро, однако часто к тому же посредством способностей и схватывания событий, высматривают чересчур легко и не желают более упорной последующей работы. Тупицы (笨人 бэнь жэнь) имеются трёх типов. Первый – это тупое нежелание признания тупости, наоборот сам считает, что действует умело. Для такого человека нет спасительного средства. Также имеются люди сами признающие тупость и сами имеющие низменные чувства, полагаю так или иначе будут хуже других, учатся и уже лучше бы вовсе не учились. Лишь при условии сам знает свою собственную глупость и, тем не менее, имеет волю, думает про себя: «В равной степени есть люди, почему же другие могут выучиться, а я не могу выучиться? Я определённо хочу выучиться и к тому же учусь хорошо не только не хуже других, но к тому же хочу превзойти их». Этим глупым методом изучения как раз и есть « если человек делает это один раз, то сам сделай сто раз, если человек делает это десять раз, то сам сделай тысячу раз (人一能之, 己百之;人十能之,己千之 жэнь и нэн чжи, цзи бай чжи; жэнь ши нэн чжи, цзи тянь чжи)». Непосредственно тем, что говорят древние книги, найденные в перечне книг, являются обширные знания, допрос, осторожное размышление, ясно различать и тем более находиться в их «безупречном поведении (笃行之 ду син Чжи)». НаставникЧэнь обучал людей без консерватизма, используем (как пример) сказанные им слова: «Если, ещё не умеешь обучать без консерватизма, значит, учился плохо. Зачем же тогда консерватизм ? (不保守,还教不会,为什么保守 бу бао шоу, хай цзяо бу хуй, вэй шэнь ма бао шоу)». Поэтому на каждый вопрос учеников непременно был ответ. К тому же подробно разъяснял применение действия и, что за метод приёма у пэн 掤, люй 捋, цзи 挤, ань按одновременно показывал пример в действии в количестве 10 раз, чтобы не надоедать и не перегружать этим. Тогда в Пекине, те, кто обучал тайцзи, все, закончив обучение (комплекса) один раз, тут же обучали туйшоу, говоря, что в туйшоу пытаются услышать силу цзинь (听劲тин цзинь), чтобы достигнуть понимания силы цзинь (懂劲дун цзинь). Действительно же в таком случае подвижность тела больше чем нужно, как тогда понять силу цзинь и, кроме того, ещё и исследовать. Мой учитель, как правило, обучал первому комплексу полностью и непременно устанавливал время тренировки более полугода, затем изучали второй комплекс и рано не изучали туйшоу. Мой наставник говорил: «Туйшоу– это начальный шаг мастерства противоборства. Также необходимо при изучении кулачного искусства сразу же понимать, какими действиями являются пэн 掤, люй 捋, цзи 挤, ань按, 采 цай, 挒 ле, 肘 чжоу, 靠 као, каким образом они применяются и каким образом следуют за преобразованиями. Если мастерство в кулачном искусстве недостаточно, то говорят, что также и не применишь его. Хотя среди товарищей по учёбе по изучению туйшоу, у каждого в отдельности также могла зародиться боязнь проигрыша, однако в мыслях надеялись выиграть. Из-за боязни проигрыша приходящий приём противника преобразовывали без раскрытия и тут же упирались. Противник чувствует его упирание и не теряет центр тяжести и, из желания победить, снова добавляет чуточку силы цзинь и, хотя что-то не так, но всё же побеждает. Таким образом, вы используете силу цзинь, а он также использует физическую силу (ли 力). В результате у обеих сторон непременно прививается привычка упирания (顶 дин). Пренебрежение принципом тайцзицюань«не терять и не упираться (不丢不顶 бу дю бу дин) ведёт на неправильный путь». (На современных соревнованиях по туйшоу почти всегда обе стороны взаимно упираются, и, в основном, побеждает сила. Откуда тогда будет искусность тайцзицюань?). Мой наставник неожиданно радовался, когда для обучения кулачным формам, выбирал некую форму и разъяснял какое применение у некого действия. Например, при обучении форме Лю фэн сы би (六封四闭), говорил, что действие номер три является методом люй 捋. Сначала левой кистью охватывают наступающее с атакой левое запястье противника, а правое запястье добавляют к верхней стороне левого локтевого сустава противника и, следуя за приходящей силой противника, поворачивают тело влево. Левая нога «обрушивает» силу цзинь, правая нога расслаблена. При этом левая кисть является задней кистью, которая двигается с вращением по чань и прилипает к пояснице с спиралевидным кручением внутрь. Правая кисть является передней, которая с расслаблением плеча, погружением локтя и обрушиванием вниз давит наружу с вращением по чань, координируясь с методом люйлевой кисти. Действие левой кисти является методом вовлечения наступления (引进法инь цзинь фа), а действие правой кисти является методом перемещения наружу (外拨法вай бо фа). Противник тут же стремится продвинуться вперёд и опять движение повисает в воздухе. Он говорил и действовал с экспериментом, а затем обучал учеников методу люй на себе. Если в каком-то месте не отвечало правилам, то опять же показывал пример действием с тем, чтобы изучающие, из возможного шанса взять верх, снова изменялись из-за неудачного положения. После этого снова обучал, каким образом следовать за преобразованием (хуа 化). Поэтому учащиеся, прошедшие через это руководство, изучали приём и понимали его (у Чэнь Чжаокуя левая кисть изменяет вращение на ни чань, кисть не прилипает к пояснице, поднимается влево вверх и ещё расстояние между обеими кистями превышает ширину предплечья. Шэнь Цзячжэнь поэтому в своей книге «Тайцзицюаньстиля Чэнь» говорил: «ни чань является методом люй (逆缠为捋 ни чань вэй люй)», что идёт против того, чему обучал и проводил в жизнь наставник Чэнь Факэ). В 1956 году я повторно отправился в Пекин и просил наставника повторно откорректировать мою форму. Наставник говорил: «В этом кулачном искусстве нет ни одного пустого действия, и все они соответствуют восьми методам рук». Так как мне всё разъяснялось форма за формой, и я экспериментировал с ним целых четыре месяца, то я только после этого осмыслил, что разъяснение фразы господина Чэнь Синя «обращать внимание на тайну отборных методов (理精法密 ли цзин фа ми)» является подлинным и не пустым. Те люди, которые дорожили изучением кулачного искусства, обычно проходили через изучение первого комплекса и тут же останавливались и не прогрессировали, что в действительности соответствует окончанию начальной школы и естественно не даёт понимания уровня средней школы.

 

Мастерство искусства.

Чэнь Факэ часто говорил: «Изучение не имеет предела, искусство также не имеет ограничений». Старый цзинаньскийнаставник по кулачному искусству Янь Чунжэнь (延崇仁) (родом из Гуанжао (广饶), ныне уже 92 года, практиковал янь цин чуй 燕青捶 и шаолиньское чань сы 少林缠丝) также говорил: «Методы приёмов традиционных комплексов все хороши, только надо смотреть, кто применяет и против кого применяет». Из чего можно увидеть, что душевный мир старика целиком совпадает с диалектической философией, а честность являлась основой. Мой наставник сам рассказывал: «Однажды союз красных пик (红枪会 хун цян хуй) окружил уезд Вэнь (温) и уездная канцелярия пригласила меня охранять город. В то время канцелярия уезда уже имела, прежде нанятого, наставника по боевым искусствам. Он, услышав, что я прибыл, вслед за этим, прибыл сравнить искусство. Я как раз сидел в зале на стуле слева от стола восьми бессмертных и собирался закурить. В левой руке держал промокшую курительную трубку, а в правой руке держал бумажный фитиль. Он прибыл снаружи помещения и тут же с наступающим шагом выбросил правый кулак, затем выкрикнул: «А этот приём ты как встретишь»? Я как раз собирался выйти ему навстречу и остановился на пол пути, как его кулак боднул мою грудь. Я встретил его правое запястье своей правой кистью с лёгким посылом вперед, и он уже запрокинул голову и упал за дверь. Ни слова не сказав, он, сразу вернулся в комнату, закатал постельные принадлежности и, не прощаясь, расстался со мной». Я, после услышанного, глубоко поверил, что у моего наставника точно такой уровень мастерства. Однако не знал, каким образом, возможно, так быстро взорваться от одного толчка. Впоследствии только и понял, что хотя использовалась всего лишь одна правая рука с выходом навстречу противнику и фактически ещё применение действия №1 формы Цзинь ган дао дуй, (то там) всего лишь сжимался круг и была добавлена скорость в применении метода спиралевидного кручения (в 1962 году (был случай) когда я после болезни (встретился) с неким учеником, наступающего вперёд с атакой правым кулаком, которая достигла меня жёстко и быстро. Я неосторожно поднял ладонь с выходом навстречу его атаке, жёстко вступил в контакт с внешней стороной правого запястья противника, и он тут же отлетел на чжан с лишним, что также являлось этим методом). В момент, когда Лю Мусань полностью изучил первый комплекс, то он отдельно попросил наставника Чэнь Факэ об обучении туйшоу. Мы все считали, что наставник Лю, тренировавшийся в тайцзицюань стиля У более 10 лет, кулачная теория и кулачное искусство которого превозносились в ушуистстских кругах Пекина, по сравнению с наставником Чэнь Факэ, не сильно отличался в мастерстве. Кто же знал, что после соединения рук, методы перемещения наставника Лю сначала будут в беспорядке, совсем, как у трёхлетнего ребёнка, которого крутит в руках взрослый человек. К тому же по неосторожности связки его суставов подверглись прищемлению, и он болел больше месяца. После этого события наставник Чэнь сказал: «Я был сильно небрежен, а наставник Лю также имел незначительную силу цзинь упирания дин цзинь (顶劲) (возможно причиной этого являлась некоторая небольшая напряжённость). В общем, мой охват являлся плотным и чуть-чуть таким быстрым, что сделал неловкое движение». После этого мы точно не рискнули просить наставника Чэнь Факэоб обучении туйшоу. Наставник Чэнь улыбаясь, сказал: «Только нужно расслабиться, округло поворачиваться и сразу следовать за преобразованием. Если вы и я во время эксперимента будем обращать внимание на это, то появление какой-то травмы будет невозможным». (Я слышал как младший ученик Фэн Чжицян (冯志强) говорил: «Притуйшоу с наставником меня часто тошнило от сотрясений». Однако в 1956 году я с наставником Чэнь Факэ изучал туйшоутри с лишним месяца. И, несмотря на то, что при удобном случае (он) выпускал силу, я никогда не ощущал этот вид явления. Возможно благодаря тому, что я коренным образом не имел силы цзинь, поэтому и не возможно было почувствовать обратную величину действующей силы). Сюй Юйшэн (许禹生) был известным потомком аристократического рода прежней династии Цинн (清). В то время вблизи (него) всегда было много воинов. Сюй с младенчества был склонен к боевым искусствам, а мастерство тренировки было отличное. После, во время республики (1912-1949), Сюй был ректором пекинского института физкультуры и был очень известен. У наставника Чэнь Факэ изучал кулачное искусство. Наставник Чэнь из-за того, что он (Сюй) был старше и, опять же, давно имел всеобщую известность, согласился передавать искусство так, чтобы их отношения были на половину ученическим и на половину дружеские. Однажды Сюй говорил о разъяснении техники разрыва захвата левой кисти, где правым кулаком с силой неожиданно ударяют в изгиб левой руки, поэтому левая кисть может быть освобождена, а правый кулак тут же может ударить в подбородок противника. Наставник Чэнь в шутку предложил поэкспериментировать, а когда наставник Сюйнамерился ударить, то мой наставник увеличил силу цзинь плотности охвата пальцев правой руки и Сюй, в конце концов вскрикнув, стал на колени. В последствии он говорил людям: «Мастерство моего наставника выше моего стократно, боевая мораль исключительно убедительна для меня. Надлежащим образом в момент контакта наставник принял во внимание мою известность и взаимные дружеские отношения. И ныне пусть всё приглашённое пекинское общество улинь станет делать обряд байши(拜师), то я также охотно пойду на это». Наставник также превозносил мастерство Сюя, (говоря что) выпуск (силы) в человека имеет всего лишь хрупкую силу цзинь. В некий год Сюй состоял во главе состязаний по боевым искусствам в Пекине и хотел пригласить наставника в качестве арбитра. Наставник отказался по той причине, что только может (практиковать) стиль Чэнь и не знает другие разновидности боевых искусств, что для судейства недостаточно. Сюй в таком случае пригласил его как советника общего собрания, чтобы обращаться по делу за советом. Обратились к нему по поводу времени соревнований. Многие планировали это время в размере 15 минут. Наставник сказал, что 15 минут долго и как ни стараться для выявления результата, то, сколько же дней тогда они будут соревноваться, тем более, что в день соревнующихся насчитывается сто человек, а каждый час будут соревноваться четыре пары из 8 человек. Все посчитали это разумным и попросили моего наставника выразить свою точку зрения. Наставник предположил: «Каково будет, если будет три минуты?» Ли Цзяньхуа (李剑华) сказал: «Возможно ли за три минуты?» Наставник сказал: «Это годится для всех. А если поступать согласно моей мысли, то можно посчитать один, два и три, вплоть до того, что только выговаривается цифра один и тут же определяется результат. В таком случае только это и называют боевым искусством». Ли Цзяньхуа улыбнулся и сказал: «Можно ли в такой степени быстро?» Мой наставник тоже улыбнулся и сказал: «Если не веришь, ты сейчас же можешь попробовать». Ли Цзяньхуа увидел, что старик был в хорошем настроении и вправду обеими руками с силой надавил на правую руку моего наставника. При этом мой наставник держал руку перед грудью поперёк. Наставник слегка повернулся и тут же сделал выброс правого локтя так, что тело Ли Цзяньхуа, весом в 200 цзиней(около 100 кг) отправилось с подъёмом на чис небольшим и отлетело на несколько читак, что, висевшая на стене комнаты Сюй Юйшэна, фотография выпала и хаотично упала на землю и все вместе улыбнулись. Ли Цзяньхуа также улыбнулся и сказал: «Верно, верно. Впрочем, схваченная моя душа испугалась и улетела». Мой наставник улыбнулся и ответил: «Ты боишься чего-то?» Ли Цзяньхуа сказал: «Хотели ли меня поранить?» Наставник сказал: «А где ж у тебя болит?» Ли Цзяньхуа хорошенько подумал и сказал: «А ведь всего лишь почувствовал своим правым локтем одежду и тут же взлетел и полетел подобным образом». При приземлении Ли, спина сорвав перегородку получила на его парадной куртке для верховой езды полоску белой извести. Опять же удар не потерялся и первоначальная приходящая сила цзинь велика пока быстра, и извёстка сделала на материи линию, пройдя в центре. При помощи щётки отчистили и только тогда посчитали что всё чисто. Какое-то время все без исключения хвалили одежду и отзывались с одобрением о величайшем мастерстве. Наставник Чэнь говорил: «Физическая сила ли (力) и сноровка цяо (巧) станет искусной в их соединении. Однако сила ли является базой, а сноровка цяо является кулачным методом. Пусть некто при нанесении мне неожиданного удара использует силу ли , (мне) следует использовать силу ли для встречи его силы ли так, чтобы не вызвать действием колебания центра тяжести и, изменяя метод, среагировать . Однако при глубоком мастерстве, тем не менее, опять же не следует использовать силу ли, а как только приходящая сила коснётся, тут же повернуться так, чтобы сила ли противника подверглась вовлечению, наступление отклонилось, упало вперёд или наоборот, противник, запрокинув голову, упал назад. Я по отношению к приходящей силе Ли Цзяньхуа вовлёк и отбросил его назад. К примеру из стали делается механизм и она является непременно подготовленным важнейшим первоначальным сырьём. Сталь является главным компонентом при изготовлении колёс, (других) деталей, которые опять же должны соответствовать стандартам. После чего собирают механизм и оборудуют его, только после всего этого, возможно управлять (механизмом). Изучая кулачное искусство, и не понимая каждого действия кулачных методов, это совсем как ответственность колёс машины. Не добившись тонкостей и правильности, каким образом можно двигаться?» Фактически же у наставника Чэнь Факэ имелась физическая сила ли. Я в своё время один раз видел, как наставник Чэнь Факэ из-за того, что Ли Цзяньхуа сказал, что при его весе в 200 цзиней, противник даже ничего с ним не сможет сделать. Наставник Чэнь обрадовался и тут же сказал: «Настоящего воздействия ты не понимаешь?». И, говоря так, одной рукой приклеился к макушке Ли Цзяньхуа, а другой рукой сжал ногу у стопы и поднял его горизонтально (над головой). Использование движения локтей при выбросе и являлось использованием соединения силы ли (力) и сноровки цяо (巧). Подъём 200 цзиней живого (веса) человека, тем не менее, является отвержением настоящей мускульной силы перемещающей человека, и не было таких, кто мог сделать это. Однажды пришёл посетитель, который назвался посланником Республиканского (частного) университета, чтобы договориться о приглашении наставника Чэнь Факэотправиться в данное учебное заведение для обучения кулачному искусству. Наставник чэнь Факэ ответил, что он знает о том, что данное учебное заведение уже несколько месяцев как пригласило наставника по шаолинь цюань, что по существу является тем случаем, когда мелкий торговец взрывающимися шариками несёт свой груз вдоль улицы и расхваливает товар. Наставник Чэнь тут же сказал: «Если желаете, чтобы я приехал, то имею условие – не увольнять этого наставника из-за того, что пригласили меня». Прибывший человек обещал, что, прибыв в учебное заведение, он проконсультируется. Наставник Чэнь был приглашён прибыть в большую приёмную соответствующего учебного заведения. Указанное место собственно являлось громадной комнатой присутственного места большого дворца некого князя прежней династии Цин, где на полу расстилались квадратные кирпичи в два чи. Наставник Чэнь и человек управляющего делами встретились, подтвердив вышеприведённые слова. После чего наставник тут же продемонстрировал кулачные методы. Во время демонстрации формы Шуан бай лянь, а затем Де ча, где имелись действия сотрясения (удара) стопы (о пол), никто не ожидал, что стоило только сделать удар стопой вниз и, надо же, сотрясение (удар) разбило кирпич толщиной в 2-3 цуня, а осколки полетели в сторону наблюдавших лиц, которые ещё почувствовали боль, совсем как от осколков брошенной ручной гранаты. После демонстрации, вследствие того, что соответствующее учебное заведение не пожелало приглашать двух наставников по боевым искусствам, то наставник Чэньв конце концов из-за того, что сам не будет обучать, попрощался и не стал устраиваться на эту работу. Немного погодя, в пути, наставник сказал мне: «Это была случайная неосторожность, что людям был нанесён ущерб осколками кирпича». Я спросил: «Почему сотрясение стопы может иметь схожесть с большим уровнем расщепления кирпича?» Наставник Чэньответил: «Во время сотрясения стопы степень силы всего тела в три пять сотен цзинь (цзинь ~0,5 кг), сила, проходя по расслабленному телу, сосредотачивается в стопе и подобным образом к тому же соединяется с соответствующей скоростью и стороной имеющей применение.» После нескольких лет я только тогда и познал на личном опыте, что это отнюдь не являлось неосторожностью моего наставника, а являлось неким сознательным действием, чтобы оставить эту памятку, что говорит не об обучении и не о возможности (такого действия). В то время в западном районе Пекина имелась только что проложенная асфальтовая дорога, которую назвали по созданному направлению улицы – проспект севера и юга (нань бэй да цзе 南北大街), с дорожным покрытием шириною 10 метров с лишним. Однажды, трое человек, наставник, товарищ по учёбе и я, с севера на юг двигались по тротуару восточной стороны и, вдруг сзади услышали испуганные крики множества людей. Оказывается некая бешеная собака ранее на дороге укусила до крови замужнюю женщину, снова убежала на запад и укусила как раз рикшу, сидящего во главе тележки. В то время, когда я повернул голову, то эта собака снова побежала на восток и прямо набросилась на наставника. Наставник, спокойно и не торопясь, только поднял вверх правую руку и, одновременно взлетевшей правой стопой, ударил собаку в подбородок. Собака, весом порядка двух-трёх десятков цзиней, тем не менее, от удара перелетела через дорогу и, издав один звук, с полным ртом крови, упала и сдохла. Мой наставник, во время удара ноги, левую руку поднял назад и, натолкнувшись на ствол дерева, стёр до крови пальцы руки. После пустой тревоги в этом месте, мой учитель сказал: «Все свирепые собаки выбирают для укуса шею человека, однако у большинства из тех, кто подвергся укусу, бывают поранены и ноги. Это происходит оттого, что человек уворачивается назад, а бросок собаки в пустоте опускается вниз, что как раз удобно для укуса ног. На мой взгляд, когда собака выберет поднятую правую руку, то она обязательно глазами посмотрит вверх, выставляя подбородок, для соответствующего удара ноги». Методом хотя бы схожим с этим, однако отбросить собаку весом в 2-3 десятка цзиней на расстояние далее трёх чжанов (чжан 3,33 метра), если нет быстроты силы, к тому же трудно добиться. НаставникЧэнь говорил, что в своё время, содействуя обороне города в уезде Вэнь (温), который из последних сил и не щадя жизни атаковали члены общества красных пик, поймал двух разбойников и отконвоировал со связанными руками. В 1956 году некий человек из этой провинции прибыл в столицу разбираться по этому факту, наставник Чэньговорил о хлопотах и неприятном осадке. По сути же дела, для общества уничтожение свирепых собак также является добрым делом и муниципалитет не посчитал это неправильным. В сентябре 1964 года товарищ Гу Люсинь (顾留馨) участвовал в проведении больших демонстрационных состязаний по боевым искусствам в городе Цзинань и познакомился со мной. Перед скорым возвращением в Шанхай мы у чистого источника в бане побеседовали о том времени, как он изучал боевые искусства у Чэнь Факэ. Когда обе руки наставника подверглись запечатыванию, он попробовал увеличить силу цзиньметода ань (按) и всего лишь ощутил, что верх предплечий моего наставника словно имеют электрический ток, а он одним махом отлетел от удара очень далеко и восхитился, как изумительно было его искусство. Я изучал кулачное искусство более 50 лет и завязал дружбу с очень многими знаменитыми мастерами улиня (武林 – сообщество мастеров боевых искусств) и никогда не имелось того, кто мог догнать в мастерстве моего наставника, которое подобно рафинированной искусности. Наставник в своё время в столице получил серебряный щит с надписью «Единственный в тайцзи(太极一人 тай цзи и жэнь). Можно сказать, что он действительно заслужил это.

 

Возвышенная нравственность.

Наставник Чэнь по природе был человеком искренним и честным. Когда мы впервые увиделись, я заметил, что его оба глаза имели красные прожилки. Поинтересовавшись, узнал, что это произошло из-за ухаживания за больной матерью. Мать болела параличом, имела тучное тело и, чтобы перевернуться на бок, чтобы помочиться, нужно было поддерживать её. Наставник днём и ночью поддерживал больную перед заваливанием, и три года не удавалось спокойно поспать. Ввиду этого глаза покраснели и испытывали боль, пока не выздоровели. Каждую встречу и банкет наставник пил лишь маленькую чашку вина. Он сам говорил, что в своё время мог выпить 5 цзиней китайской водки и не опьянеть. Однажды пили с младшим братом жены и выпили один кувшин водки.. Наставник пропьянствовал три дня и только тогда понял, что младший брат жены, выпивший одинаково с ним, умер. С тех пор мать приказала бросить пить и, встречая собственных друзей угощением, лишь разрешала выпивать одну маленькую чашку. Таким образом, соблюдал приказ матери несколько десятков лет и не изменил ему. Наставник Чэнь часто говорил: «Для человека пути дао (道), использование преданности и искренности - основное, а для закона жизни (на свете) основное – использование сговорчивости (покладистости). Если нет преданности, то нет и доверия, если нет скромности, то нет и прогресса, если нет дружеских отношений, то нет и друзей! Однако сговорчивость (покладистость) это опять таки - искренность, а не лицемерие». Мой наставник никогда не выдавал себя, использующего тайцзицюанькак нэйцзя. Он говорил: «Все вещи имеют разделение на внешние и внутренние. Если бы на самом деле тайцзи являлось бы видом нэйцзя, то изучавшие три дня, вместе с внешней формой ещё не могли быть схожи, а тут же, используя нэйцзя бахвалятся, можно ли такое?» Мой наставник в свободное время комментировал других и в итоге являлся прославляющим их начальника бюро и не критиковал их недостатки. К примеру, в парке мы обращали внимание на некоторые тренировки и немного погодя спрашивали учителя по этому поводу. Наставник отвечал фразами трёх видов: первая гласила тренируются хорошо, вторая гласила – имеется мастерство. А что касается увиденных нами тех упражняющихся с несозревшим образцом, то наставник по этому поводу говорил: «Не разбираюсь (看不懂 кань бу дун)». Много времени спустя я догадался, как наставник оценивал. То, что он говорил – упражняются хорошо, указывало на хорошее выполнение комплексов и мастерство. То, что он говорил – имеют мастерство, указывало на то, что выполнение комплексов, хотя и не особенно хорошо, тем не менее, для упражнений ещё нужно время. Однако относительно тех, у кого комплексы и мастерство одинаково было неприемлемы, что даже не стоило смотреть, чтобы разобраться в этом. Он ни в коем случае не желал говорить своим ученикам плохое. Наш наставник везде заботился о репутации своих людей. К примеру, пекинская газета «Сяо ши бао 小实报» в своё время пропагандировала столетнего старика Ван Цзяоюя (王矫宇) как личного последователя Ян Лучаня (杨露禅), передающего кулачное искусство за дверьми керамической фабрики внутри храма предка Лю, который одно время занимался с целой толпой обучающихся. Товарищ по учёбе Ли Хэнянь (李鹤年) в молодые годы вмешивался не в свои дела и в своё время в прошлом стремился попробовать, каково умение у последователя Ян Лучаня. Как говорят Ван поочерёдно находился в трёх частях комнаты храма предка, спотыкаясь, садился на кровать, подражая таблице предков наружности Чэнь и, от имени своего племянника, обучал кулачному искусству. Лив последствии смеялся и всем говорил, что на самом деле это являлось содержимым гроба (в Пекине смеялись над речами старого и немощного человека). Я также не осмеливался трогать его. Мой наставник говорил: «Зачем ты ищешь его?» Первоначально тремя годами ранее, мой наставник вместе со мной болтали в доме Сюй Юйшэна, как вдруг некто вручает визитную карточку, на которой кистью было написано три иероглифа «王矫宇 Ван Цзяоюй» и говорит, что является усин(武行 из группы артистов, выступающих в амплуа военных героев) и прибыл с поклоном. Мы, разумеется, тут же вышли на встречу, чтобы расспросить о причине прихода. Ванестественно осведомил меня об обучении тайцзицюаньу семьи Ян. Он сказал, что ныне, из-за старости, не занимается и хотел попросить разрешения директора школы наладить работу, чтобы добыть средства на пропитание. Мы попросили его продемонстрировать кулачное искусство. Он продемонстрировал половину линии (комплекса) и течение энергии ципрекратилось вверху, и он стал задыхаться. Поэтому Сюй сказал: «В сущности, стоит принять во внимание, что он являетсяусин (武行), однако школа уже укомплектована и директор также не может по собственному желанию увеличивать штат, только может постепенно обдумать это». А для того, чтобы он прожить в данный момент передал ему 10 юаней. Я и наставник подарили ему по 5 юаней. В то время он сам говорил, что его возраст перешёл 60 летний рубеж. А три года спустя, надо же, вдруг удлинил до 100 лет, так как из-за не имения столетнего возраста, он не мог бы являться последователем Ян Лучаня. Внутри его школы на столе квадратной формы имелась красная бумага с записью таблицы предков «место покойного наставника господина Ян Лучаня (先师露禅公之位 сянь ши Лучань гун чжи вэй), чтобы показывать, что в своё время на этом месте обучал основатель. В старых обществах пускали пыль в глаза ничем новым. В новых обществах также имелись семейства более 80 лет, которые лично кичились, что им 100 лет и не было людей, которые разоблачили бы их. Можно увидеть, что наша страна искренне и лояльно относилась к этим веяниям. Несколькими годами ранее я встретил некого человека, который переписал высказывания уважаемого Вана по обучению кулачному искусству. Где он говорил, что обнаружить силу цзинь паховой области следует в соответствии со стремлением к очень удобному положению, что соответствует указанию Чэнь Синя о том, что точку чан Цян на копчике следует слегка перевернуть назад, чему как раз соответствует внешней форме и, пожалуй уважаемомуВанну точно из учения семьи Ян не передавали этого секрета. И мой наставник приказал мне, что нельзя говорить людям то, что в своё время в семье Сюя была встреча по этому факту, чтобы сохранить его путь по заработку на жизнь и тем более относиться более гуманно к этому. Господин Шэнь Сань (沈三) в то время был знаменитостью номер один в борьбе шуайцзяо (摔跤). Однажды, как-то раз, он встретился с наставником Чэнь Факэ на площадке для соревнований по боевым искусствам. Два уважаемых мастера взаимно выразили уважение, пожали руки и побеседовали. Уважаемый Шэнь спросил: «Я слышал, что мастерство тайцзи в основном использует мягкость. Соревнования же на площадке связаны с использованием метода вытягивания жребия для выбора противника и, если, занимающийся тайцзи вытянет жребий с противником, практикующим шуайцзяо, то как им быть в таком случае?» Наставник Чэньответил: «Я думаю, что нужно иметь метод, однако я не имею никакого опыта реагирования на это. Оба воина схватываются врукопашную и, разве перед принятием боевой позиции, можно спрашивать противника какой стиль он практиковал?» Уважаемый Шэньзасмеялся и сказал: «Мы изучим разок, каким образом действовать?» Наставник Чэнь сказал: «Я хоть и не понимаю шуайцзяо, тем не менее рад буду посмотреть на искусство шуайцзяо. Я видел, что в шуайцзяо обычно кистями тянут противника за маленькие рукава, а затем проводят приём». И, говоря это, тут же взял и вытянул обе руки, позволив уважаемому Шэню схватить их. Во время этого я и несколько товарищей по учёбе расположились в стороне для наблюдения, считая, что обе персоны крупные специалисты и изучают хитроумную технику, а мы имеем утеху для взора и наслаждения и к тому же можем из этого изучить несколько приёмов. Однако внезапно пришёл некто и попросил обоих обсудить что-то. Они оба удовлетворили его желание и рука об руку, беседуя и смеясь, ушли. По прошествии двух дней мы как раз были у наставника дома, когда уважаемый Шэнь внезапно прибыл с визитом и принёс с собой подарок. Наставник вышел навстречу и, заняв места, они стали беседовать. Уважаемый Шэньсказал: «В тот день наиболее неопытный уступил». Мой наставник в ответ использовал фразу «Что вы, что вы, взаимно». Я, в стороне услышав такую формулировку, подумал, что в какое-то время они снова оба будут исследовать, и с сожалением подумал, что в таком случае не будет возможно увидеть это собственными глазами. Уважаемый Шэнь, увидев моё изумление, вслед за этим спросил: «Учитель Чэнь, вернувшись домой, ничего вам не рассказал?» Я подтвердил это. Уважаемый Шэнь хлопнул себя по бёдрам и охнув сказал: «Ваш учитель в самом деле хорош. Тем более в степени своей морали. Вы должны как следует учиться у него. Мастеру стоит только вытянуть руку, и он тут же знает, есть или нет мастерство. Здесь говорится о вытянутой руке при контакте рук двух сторон. Я держал руками руки вашего учителя и ощутил, что занимание силы цзинь не вверху и сразу узнал, каково его мастерство». Закончив короткую беседу, уважаемый Шэнь попрощался и ушёл. После ухода уважаемогоШэня некий товарищ по учёбе безрассудно сказал: «Раз уж это случилось, почему учитель не бросил его вниз?» Мой наставник, услышав разговор, тут же нахмурился и ответил ему: «Бросить его вниз? Почему нужно бросать его?» Этот товарищ по учёбе увидел, что учитель сердится, испугался и не рискнул ответить. Мой наставник снова на повышенных тонах без перерыва отвечал ему: «Ты говоришь, говоришь, говоришь, а ты при большом присутствии народа захотел бы позволить человеку бросить разок?» Во время этого ученик только восклицал, говоря: «Не сердитесь». Мой наставник сказал: «Аааа, ты также не хочешь! Сам не хочешь неприятностей, почему же можно делать их людям? Даже нельзя желать хотеть этого». Говорил это, мой наставник, опять же, методически правильно (его лицо изменилось на доброе и ласковое) наставлял нас: «Человеку создать имя нелегко и следует повсеместно охранять репутацию других». Вто время я глубоко уважал радушие моего наставника. После же подумал, что степень морали уважаемого Шэня также редко встречается. Это то, что не видят наши молодые люди и к тому же не знают случаев из жизни. Таким образом, искренне говоря, уровень морали обоих наставников, можно сказать, был одинаков и неудивительно, что в дальнейшем личные отношения обоих сложились как у хороших друзей. Этот пункт относится к тому времени, когда наставник и стажёр Ли Цзяньхуа в пекинском университете сотрясая стопой, разбил кирпич в выше упомянутом случае из жизни, что было опубликовано в журнале «Улинь 武林» китайским хроникёром Фэн Дабяо (冯大彪). В июле 1982 года в Шанхае я встретился с Чэнь Сяованом (陈小旺). Сяовансказал: «Сын уважаемого Шэня, Шаосань (绍三) из-за этого случая не получил удовлетворения». Эту реальность я записал правдиво, поддерживая и уважая то, что уважаемый Шэнь смог ухватить самую суть и не заслонился возрастом. Когда наставник предостерегал нас, он также говорил: «Всего лишь этот опыт и уважаемый Шэньощутил, так как он был проницателен, что, если бы прямо вступил в схватку, то её исход трудно было бы предположить». Очевидно, что два уважаемых человека уважают друг друга. Воинская добродетель (удэ 武德) обоих уважаемых людей – это образец для учащихся моего типа, которые соответственно долго помнят и не забывают.

 

Глубокая благодарность и признательность наставнику.

Я лично в 1930 году с более 30 человек соучеников работников пекинского телеграфного бюро под руководством господина Лю Мусаня обратились к наставнику Чэнь Факэ, чтобы изучать тайцзи стиля Чэнь. Что касается оплаты за обучение, то платили по два юаня каждый месяц в течении первых нескольких лет. После 77-летия, уважаемый Лю отрегулировал всё очень просто. Все товарищи по учёбе имели регулировку действий, была и та группа учеников, которая изучала кулачное искусство более свободно. Я с этого времени ничего не платил учителю. Мой наставник привязался ко мне ещё более глубоко. Порой приходил ко мне и жил у меня дома 2-3 месяца, при этом каждое утро, прибыв ко мне, перед окном моей жены говорил: «Будь спокойна, Орхидея, начинаем тренировать кулак». После захвата столицы Японией мои бытовые условия жизни стали никуда не годными, вплоть до того, что оказался без дров и пищи и, обладая шестью детьми, бежал в дом своего наставника, где наелся порцией чумизы(小米 сяо ми) и рисового отвара. Симпатии переступили в отношения отец и сын, а имеющуюся еду ели одинаково, спокойно проживая друг с другом. Наставник Чэнь часто говорил мне: «В своём обучении учеников я использую Ян Сяолоу (杨小楼) как самого смышлёного. У него кулачный принцип только разъяснён и тут же понят, книга по кулачному искусству только изучена и уже понятна. К сожалению он уже несколько стар и не может изучить всё до конца. У тебя и Сяо Луна (小龙 маленький дракон, первое имя сына Чэнь Факэ - Чжаосюя) мозг и тело не глупые и обязаны глубоко продвинуться вперёд». И частенько с теплотой говорил мне: «Тебе в течении трёх лет надо хорошенько поработать, тогда как другим на это может понадобиться 10 лет». Значения фраз по отношению ко мне содержали большие надежды и дали возможность продолжить его искусство. Однако в эти прежние начальные три года обучения, я, по слабости здоровья, в отношении к встряхиванию стоп (чжэнь цзяо 震脚), выбросов кулака использовал расслабленную и мягкую силу цзинь и не прыгал. Мой наставник похоже относился ко мне, как обычно относится мать к малолетнему ребёнку, наблюдает за его ускорениями и не желает поощрять то, что осуждается. По прошествии трёх лет обучения он увидел, что моё здоровье немного повернулось в сторону укрепления и, сразу же настойчиво стал обучать меня выпуску стоп в комплексе. Наступление и отступление каждой формы требует движения с «приклеиванием» к земле икры ноги. Он говорил: «Тренировать весь кулачный комплекс следует всегда так, словно сидишь на стуле, настолько хорошо обрушивается сила цзинь паховой области, целиком полагаясь на следование обеих ног за изменениями «пустого (сюй虚)» и «полного (ши 实)» вращательных движений паховой области поясницы». Вместе с тем стимулировал мои многократные упражнения каждый день. Совсем как превращение в строгого наставника, когда он, в таком случае, исходя из строгости, трудности и практики, без назойливости поочерёдно разъяснял, каким образом координируются восемь методов рук (八法 ба фа) со всем телом. Я, для того, чтобы выправить себя, в 1934 году начал обучаться применению под наблюдением наставника. Сначала тренировал без конца пять схем. Затем мог каждый день тренировать до 20 раз. Вот, что говорил наставник об осознании сторон: «Куй железо, пока горячо и только тогда сможешь добиться успеха ( 趁热打铁才能成功 чэнь жэ да те цай нэн чэн гунн)», что является истинными словами. Можно лишь сожалеть, что таким образом тренировался только более года, а из-за вероломного вторжения Японии в Китай всё расстроилось и не смог далее тренироваться таким образом. В конце концов в 1944 году из-за бытовых трудностей плача расстался с наставником и приспособился к кормлению на юге, в Цзинани. В 1956 году снова отправился в Пекин, чтобы попросить наставника исправить ошибки в выполнении комплексов. Расставшиеся на 13 лет, наставник и ученик снова встретились, словно на краю неба блудный сын припал к коленям любящей матери, а чувства жалости и любви трудно было выразить словами. Мой наставник говорил: «В этом кулачном искусстве не ни одного пустого действия, которое не могло бы иметь применение». Таким образом он обучал меня туйшоукаждый день и одновременно, заново, форма за формой, действие за действием разъяснял и испытывал на практике. Одновременно обучал меня, используя разные методы разъяснений, для того, чтобы в моём сердце стало всё ясно, словно раздвинул облака и туман, чтобы увидать чистое небо. Всё это длилось четыре месяца. После того как в семье не стало супруги, младшую дочь не выдали замуж, то пришлось, стиснув зубы, попрощаться с наставником. Я даже не предполагал, что мой наставник скончается в 1957 году. Если бы я до сих пор стыдился бы нести на себе чаяния моего наставника, то навечно бы стал негодным старым учеником, который не в состоянии справиться с внутренними недугами. Однако я из одного пузырька для лекарств, словно слабый последователь получил возможность растянуть возраст до 80 лет, от одного и абсолютно ничего незнающего ученика по изучению кулачного искусства, смог, по отношению к тайне разумных и отборных методов этого кулачного искусства, немного подсмотреть каноны школы, где не имелось ни одной ошибки в том, чем одарил меня наставник, которое навечно запечатлено и трудно забыть. Клянусь, то, что преподавал мой наставник, преподнесу обратно потомкам клана Чэнь в нашей стране и за рубежом и вечно чтить память моего наставника!

 

Автор Хун Цзюньшэн (洪均生). Октябрь 1986 года.